Звездный час  - Николай Эдельман

Лиза, сражаясь с шампанским, которым ее настойчиво потчевали ухажеры, и, отгораживаясь стеной невнимания от их вздорных комплиментов, вглядывалась в водоворот тюрбанов, вееров, доломанов, стетсонов, масок, киверов, плюмажей. Порой мелькала невдалеке Скромнова в своем тирольском костюме, окруженная внушительной мужской свитой, но тех двоих, ради кого сюда пришла Лиза, в этой безумной палитре цветов, среди созвездий сверкающих бриллиантов ей при всем ее старании найти никак не удавалось.

Одних обожателей куда-то уносило, затягивая в суету бала, Лизу перехватывали новые поклонники, приглашая на очередной тур танго или вальса, в паузах же до ее ушей не раз и не два долетал шепоток, а то и вовсе не шепоток: «А кто вот эта, в черном? Могу поспорить, никогда ее не видела…» – «Может быть, Тургенева? Говорят, она здесь, в Крыму. У меня на завтра билет на премьеру…» – «Как, вы не знаете?!» – «Чего я не знаю?» – «Она разбилась нынче. Вместе с Левандовским, летчиком. Вся Ялта в шоке…»

Услышав свое имя, Лиза холодела, но следующая догадка вызывала у нее нервный смех. «А я знаю, кто это! – говорил какой-то уверенный голос. – Это же та голливудская артистка… Я давеча в синема ходил… Как же ее… Марлен… Мадлен… Нет, Вивьен – Вивьен Ли!» – «Помилуйте, сударь, Вивьен Ли – и в России?! Каким ветром ее могло сюда занести? К тому же, говорят, между съемками ее из психлечебницы не выпускают – шизофрения-с…»

Тем временем к микрофону вышел специальный гость – Утесов, встреченный шквалом аплодисментов, и Лизе снова казалось, что она узнана, когда этот идол эстрады чарующе выводил, заглядывая ей прямо в глаза: «…Но лишь одна из них тревожит, унося покой и сон, когда влюблен…» Лиза была с ним знакома; более того, года три назад у них случился недолгий, но бурный роман, когда их пути пересеклись на съемках «Высшего света», где Лиза играла капризную невесту, а Утесов – репортера, непреднамеренно разрушившего ее свадьбу, поскольку жених героини заподозрил, что нареченная изменяет ему с этим обаятельным пронырой. Утесов тогда предлагал ей руку и сердце, и Лиза вправду чуть не выскочила за него замуж, от чего ее уберегло вмешательство тетки, пригрозившей навсегда отказать племяннице от дома, если та станет женой какого-то Вайсбейна из Одессы, который вдобавок намного ее старше. Может быть, Утесов в самом деле артистическим чутьем угадал в незнакомке свою прежнюю пассию?

Не успел он закончить выступление, как Лизу взял в оборот ловкий кавалер в костюме капитана Блада и закрутил под стремительный мотив «Рио-Риты» – этой как нельзя лучше подходящей к лихому веселью мелодии, которая с первых же тактов берет душу отчаянным штурмом и под дробный стрекот кастаньет покоряет уже навсегда. Склоняясь к самому уху Лизы и обдавая ее жаркой волной кёльнской воды, дорогих сигар и восхищения, пират спросил:

– Не имел ли я чести встречать вас прежде, моя красавица?

– Не думаю, – отозвалась Лиза. – Корсаров среди моих знакомых еще не было!

– Назначаю вам свидание на моей бригантине. Если вас посетит желание прокатиться по ночному морю…

– Заманчивое предложение, – засмеялась Лиза. – Но не окажется ли бригантина такой же липовой, как ваша шпага?

– Сомневаетесь в том, что у меня есть корабль? Совершенно напрасно. Корабль есть, и очень грозный!

– Грозный мне не подходит! – замотала головой Лиза, когда лицо пирата опасно приблизилось к ее лицу. – Я женщина мирная!

– Придется тогда вас украсть, прелестница!

– Не советую. – Лиза в который раз посмотрела поверх шумного скопища, терзаемая все большим беспокойством. Почти не скрывая тревоги, она предостерегла: – Можете стать жертвой проклятия. Кто меня пытается похитить, тот обречен сгинуть бесследно!

– Кого вы ищете, несравненная? – спросил пират, заметив ее состояние. – Что вас тревожит? Мы никуда не опаздываем. Веселитесь, пока есть время!

Возможно, в его словах не содержалось никакого скрытого смысла, но для Лизы, у которой нервы и без того были на взводе, они прогремели зловещим набатом. Неужели он раскусил ее, знает, кто она такая, зачем сюда пришла? Быть может, он – из людей Бондаренко? Вряд ли… Судя по тому, как держится, – явный военный. Да и кто бы, кроме ясновидца, мог проникнуть в ее замыслы? У нее просто фантазия разыгралась, вот и все. И, возвращаясь в образ легкомысленной кокетки, Лиза небрежно отозвалась:

– Очень надеюсь, что в полночь все это не испарится!

– А я надеюсь, что вы в полночь не скроетесь! – подхватил пират. – А если скроетесь, так не забудете туфельку потерять!

– Это вам не поможет, – возразила Лиза. – Она здесь любой даме будет впору!

– А вы намекните, – не сдавался ее кавалер. – На какой грядке выросла тыква, ставшая каретой?

– А я думала, – парировала Лиза, – что меня должен найти принц, а не пират!

– Значит, вы принца ждете? – спросил тот и рассмеялся так странно, что у Лизы похолодела спина. – Вам так фея наказывала?

– Мне фея наказывала не разговаривать с неизвестными! – не то в шутку, не то всерьез погрозила она пальцем.

На пирата эта отповедь не подействовала.

– Здесь нет неизвестных, здесь все свои! – сказал он таинственно.

Ухватив Лизу за локоть повыше лайковой перчатки, он вывел ее из толпы танцующих, а там, подманив поближе, извлек из кармана и украдкой показал ей сплющенный, увядший цветок. Лизу, еще не сообразившую, что это значит, прошибло дрожью, едва она поняла, что видит лилию – но не такую, какая украшала ее фальшивые волосы: эта была не белая, а тигровая.

– Ну как, убедились? – спросил пират.

Лизе, изо всех сил сдерживавшей себя, чтобы не поддаться панике, очень хотелось думать, что это всего лишь фантастическое совпадение, которым не слишком щепетильный кавалер решил ее помистифицировать. Но все факты говорили об обратном. Раскупленные лилии; лилия в кармане у пирата, нужная ему не как украшение, а как некий тайный знак; «здесь все свои»… Тут что-то затевалось – что-то такое, от чего любой разумный человек сбежал бы без оглядки! Ах, встретить бы Скромнову, чтобы вцепиться в нее, как в якорь спасения! Но увы, Лидка, как назло верная обещанию, держалась где-то поодаль. Пират же продолжал:

– Вот только никак не пойму, кто вы? Сделайте любезность, приподнимите маску!

Он протянул к ее лицу руку, и Лиза отпрянула:

– Что вы себе позволяете!

Но тот ничуть не смутился.

– Ну что ж, если вы так боитесь, что вас узнают…

И с этими словами начал напирать на Лизу, загоняя ее в сумрак. Там снова попытался сорвать с нее маску, но в этот момент мимо них прошла другая пара, и Лиза без труда опознала и мужчину по его широким плечам, прикрытым звериной шкурой, и даму, одетую в домино с вызывающим узором в черно-белую клетку. Но главное, в волосах у женщины тоже пылала белая лилия!

Закричать бы: «Евгений, я здесь!» – но услышит ли он за громом музыки? А пара уже приближалась ко входу в дом. Собрав всю свою волю в кулак, Лиза сказала повелительным тоном: